Любят ли дети болеть?

Такие сложные мысли не приходят в голову очень маленьким детям, тем, которые еще не учатся в школе. Они про смерть еще вообще мало знают. Им кажется, что они жили всегда, не хотят понять, что когда-то их не было, и, тем более что их когда-то не будет. О болезни такие малыши не думают, больными, как правило, себя не считают и не собираются прерывать своих интересных занятий из-за какой-то ангины. Зато как здорово, когда мама тоже остается с тобой дома, не идет на свою работу и целый день щупает тебе лоб, читает сказки и предлагает что-нибудь вкусненькое. А то еще (если ты девочка), обеспокоенный твоей высокой температурой папка, придя с работы, сгоряча обещает тебе подарить золотые сережки, самые красивые. И тут же бегом приносит их из какого-нибудь укромного местечка. А если ты хитрый мальчик, то возле твоего печального одра могут навсегда помириться мама и папа, которые еще не успели развестись, но уже почти что собрались. А когда ты уже поправляешься, тебе накупят всяких вкусностей, о которых ты, здоровый, даже и помышлять не мог. Вот и думай, стоит ли долго оставаться здоровым, когда про тебя целый день никто и не вспомнит. Все заняты своими важными делами, например работой, с которой родители часто приходят злые-презлые, и только знай себе придираются то к твоим немытым ушам, то к разбитым коленкам, как будто бы в детстве сами их мыли и не били. Это если вообще заметят твое существование. А то один под газету от всех спрятался, «мама - барыня такая» (из реплики маленькой девочки, приведенной К. И. Чуковским в книге «От двух до пяти») в ванную стирать отправилась, а тебе некому показать свой дневник с пятерками. Нет, когда болеешь, жизнь определенно имеет свои приятные стороны. Любой смышленый ребенок может веревки вить из своих родителей. Или шнурки. Может быть, поэтому на подростковом сленге родителей так иногда и зовут - шнурками? Точно не знаю, но предполагаю. То есть ребенок болеет, конечно, не специально. Он не произносит страшных заклинаний, не совершает колдовских пассов, но внутренняя программа выгоды болезни время от времени самозапускается, когда другим способом достичь признания среди своих близких не удается. Механизм этого процесса несложен. То, что организму и личности в каком-то плане выгодно, реализуется автоматически. Причем у детей, да и у почти всех взрослых, не осознается. В психотерапии это называют рентным (то есть дающим выгоду) симптомом. Один мой коллега описал однажды клинический случай с молодой женщиной, заболевшей бронхиальной астмой. Случилось это следующим образом. Муж ее оставил и ушел к другой. Ольга (так мы ее назовем) была очень привязана к мужу и пришла в отчаяние. Тут она простудилась, и впервые в жизни у нее разыгрался астматический приступ, настолько тяжелый, что испуганный неверный супруг вернулся к ней. С тех пор у него время от времени случались такие попытки, но решиться оставить больную жену, приступы у которой становились все тяжелее, так и не смог. Так они и живут рядом - она, распухшая от гормонов, и он - понурый и раздавленный. Если бы у мужа хватило мужества (в другом контексте это бы назвали подлостью) не возвращаться, не устанавливать порочной и прочной связи между болезнью и возможностью обладания объектом привязанности, у них могло бы получиться, как у другой семьи в аналогичной ситуации. Он оставил ее больную, с высокой температурой, с детьми на руках. Ушел и не вернулся. Она, придя в себя и столкнувшись с жестокой необходимостью жить дальше, сначала чуть не тронулась умом, а потом просветлела разумом. У нее даже открылись способности, о которых раньше не знала, - рисование, стихи. Муж потом к ней вернулся, к той, которую не страшно бросить, а потому и не хочется бросать, с которой рядом интересно и надежно. Которая тебя не грузит в пути, а помогает идти. Так как же нам относиться к мужьям в этой ситуации? Я думаю, что дело не столько в мужьях, сколько в той различной позиции, которую заняли женщины. Одна из них пошла по пути невольного и неосознанного эмоционального шантажа, другая - использовали возникшую трудность как шанс стать самой собой, настоящей. Она своей жизнью реализовали основной закон дефектологии: любой дефект, недостаток, является стимулом к развитию личности, компенсации дефекта. И, возвращаясь к заболевшему ребенку, мы увидим, что болезнь на самом деле может быть ему нужна для того, чтобы захотелось стать здоровым, не должна ему приносить привилегий и лучшего, чем к здоровому, отношения. И лекарства должны быть не сладкими, а противными. И в санатории и в больнице не должно быть лучше, чем дома. И маме нужно радоваться здоровому ребенку, а не заставлять его мечтать о болезни как о пути к ее сердцу. А если у ребенка нет другого способа узнать о любви родителей, кроме болезни, это большая его беда, и взрослым надо хорошо об этом подумать. Способны ли они принять с любовью живого, активного, непослушного ребенка или он в угоду им запихает свои гормоны стресса в заветный орган и готов будет в очередной раз сыграть роль жертвы в надежде, что палач опять раскается и пожалеет его? Во многих семьях формируется особый культ болезни. Хороший человек, он все близко к сердцу принимает, у него от всего сердце (или голова) болит. Это как бы признак хорошего, порядочного человека. А плохой, он равнодушный, ему все как об стенку горохом, ничем его не проймешь. И ничего у него не болит. Тогда вокруг произносят с осуждением: - И голова у тебя ни за что не болит! Как в такой семье вырасти здоровому и счастливому ребенку, если это как-то не принято? Если с пониманием и сочувствием относятся только к тому, кто покрыт заслуженными ранами и язвами от тяжелой жизни, кто терпеливо и достойно влачит свой тяжкий крест? Сейчас очень популярен остеохондроз, который чуть не до параличей разбивает своих обладателей, а чаще - обладательниц. И бегает вокруг вся семья, наконец-то оценившая замечательного человека рядом с собой. Тема болезней была бы недостаточно раскрыта без разговора о психологическом смысле болезней как разновидности негативной ситуации. Когда-то Генрих Манн написал: «Болезнь - это гениальный путь к познанию, человеку, любви». Это высказывание сразу выбивает почву из-под привычного представления об однозначной негативности болезни и любого другого несчастья. И действительно, с точки зрения психолога, болезнь имеет не меньше трех функций. Сигнальная. Она не просто сообщает о том, что подкачали физические возможности человека, а еще о том, что нарушились его интимные внутриличностные процессы, его собственная экология, которая является не чисто физическим, и даже не психофизическим феноменом, а проявлением триединства дух - душа - тело. Появившийся симптом у взрослого - хороший повод задать самому себе вопрос: что я делаю не так в своей жизни, чем, каким своим поведением я наступаю себе на горло, или на голову, или на бронхи, или на желудок? Если стал нездоров ребенок, родителям нужно честно спросить себя, чем и как они способствует болезни любимого существа. Даже у домашних собак сколько угодно бывает нарушений на нервной почве. Я знаю одного опытного ветеринара, который пользует своих мохнатых пациентов, проводя обязательную «семейную» терапию с хозяевами. Что о детях тогда говорить. Не всегда мы можем жить экологично, в гармонии со своим внутренним личностным пространством. Часто нам приходится приносить в жертву необходимости (такой, какой мы ее видим) здоровье свое и своих детей. Просто при этом неплохо помнить, что наша доля участия здесь присутствует тоже. Тогда, возможно, удастся улучить удобный момент, чтобы развернуть ситуацию в нужном направлении, когда не будет острой необходимости хвататься за бревно, плывущее в водоворот. Сепарирующая. Сепаратор отделяет сливки от сыворотки, а болезнь – «мух» от «котлет». Когда происходит несчастье, все лишнее и ненадежное из жизни быстро уходит. Рядом остаются только те, кто действительно любит и дорожит нами, с человеком остаются только те мысли и заботы, без которых он не может обойтись. Это очень жестокий способ расстановки акцентов и взросления, но не зря в народе всегда говорили, что за одного битого двух небитых дают. Стимулирующая развитие. Человек - существо упрямое, и если жизнь загоняет его в угол, он начинает из него выбираться, вдруг открывая в себе еще незнаемые способности. Прикованная на какое-то время в детстве к постели, Астрид Лингрен придумала своего Карлсона. И пусть написала о нем через много лет, но тогда, в детстве, он уже помог ей перенести необходимость постельного заточения. Известный психолог, великая американская бабушка Эда Ле Шан, описывает эпизод из своего детства, когда вынужденное постельное прозябание побудило ее выпустить свою первую стенгазету. Даже знание о том, что тебе осталось жить уже недолго, может побудить прожить остаток жизни с высоким качеством и принести кому-то счастье, как падающая звезда. Она мгновенно прочерчивает светящимся следом небосклон и оставляет ощущение чуда. Болезни роста и короткие штанишки Детский организм, как и маленькое растущее деревце, очень уязвим. Все его защитные и адаптивные системы еще только формируются, постепенно приспосабливаясь к условиям так же меняющейся среды. Только организм взрослого, зрелого человека является полноценно функционирующей системой приспособления человека к среде. Поэтому детский организм дает частые сбои и нуждается во внешней поддержке. Вопрос - в какой? Одна моя коллега - психолог, сын которой болел нейродермитом, как-то сказала мне, что все понимает о причинах болезни, о роли отношений ребенка с ней, матерью, но дает ему лекарства, потому что это намного легче, чем перестраивать свои отношения с миром и ребенком, и все люди видят, что она его лечит. Хотя сама понимает, что не лечит, а залечивает ребенка. А многие другие мамы и вовсе не представляют себе природу большинства детских заболеваний. Традиционная медицина толкует о коварных микробах, гнездящихся в укромных уголках организма, и плохой экологии, недостатке важных компонентов пищи и предлагает нам десятки и сотни новых сильнодействующих и все более эффективных препаратов. Приятных на вид и даже вкусных. Так что болезнь превращается в сплошное удовольствие, и ни о чем думать не надо. Раз в день закапай. Проглоти - и до завтра как огурчик. И так сколько? Да хоть всю жизнь. Мы еще лекарства сделаем! Еще лучше прежних! Мало того, у людей появляется представление о том, что внешние по отношению к нему факторы, бездушная стихия, оказываются сильнее его, и он просто не может существовать без всевозможных костылей и подпорок. По сути дела это ветеринарный подход к человеку и его взаимоотношениям со средой через проблемы организма. Надо сказать, что лекарства оказываются нередко опаснее самой болезни своими побочными действиями. Палка всегда о двух концах. Я сторонница альтернативной медицины, не бьющей из пушек по воробьям, а сохраняющей и пестующей собственные защитные силы. Это и лечебный массаж, и гомеопатия, фитотерапия, остеопатия, психотерапия. Моя специальность - психотерапия. Более чем двадцатилетний врачебный и материнский опыт, опыт совладания со своими собственными многочисленными хроническими болезнями позволил сделать несколько выводов: 1. Большинство детских болезней (разумеется, не врожденного характера) носит функциональный, приспособительный характер и человек из них постепенно вырастает, как из коротких штанишек, если у него появляются другие, более конструктивные способы отношений с миром. Например, с помощью болезни ему не нужно привлекать к себе внимания мамы, мама и так научилась замечать его здорового и радоваться ему такому. Или не нужно своей болезнью мирить родителей. Я лет пять работала подростковым врачом, и меня поразил один факт - несоответствие между содержанием амбулаторных карт, которые мы получали из детских поликлиник, и объективным состоянием здоровья подростков, за которым велись регулярные наблюдения в течение двух-трех лет. В картах значились гастриты, холециститы, всевозможные дискинезии и дистонии, язвы и нейродермиты, пупочные грыжи и прочее. Как-то на медосмотре у одного мальчика не оказалось описанной в карте пупочной грыжи. Он говорил, что маме предлагали операцию, но она все не могла решиться, а он начал тем временем заниматься спортом (ну не терять же, в самом деле, времени). Постепенно грыжа куда-то делась. Куда делись их гастриты и прочие хворости, жизнерадостные подростки тоже не знали. Вот и выходит - переросли. Таким образом, условиями выздоровления, перерастания болезни, становится, с одной стороны, осознание родителями приспособительного характера любой болезни, иногда ее психологической выгодности для себя или ребенка, а с другой - создание (в первую очередь у себя) установки на болезнь как на короткие штанишки, из которых дети постепенно вырастают. Вам могут помочь ритуалы: убирая из употребления старую детскую вещь, вы думаете и говорите ребенку, что с этой вещью уходят его детские болезни и проблемы. Отдавая вещь другим маленьким детям, ее достаточно хорошенько постирать и отдать с хорошими чувствами - она не «передаст» другому ребенку какой-либо негативной информации. Эти элементы домашней магии близки психике детей и женщин, которая оперирует в основном конкретными образами, картинками, чувственными представлениями. 2. Клин вышибают клином. Есть болезни, приобретающие хронический, монотонный характер (если родители в свое время не поняли ее психологической подоплеки и имели представления о болезнях как о чем-то неизменном). Они тянутся годами, существенно не меняя своего течения. Формируется стойкий порочный круг с мощной доминантой в коре головного мозга. Это своеобразная запись в памяти мозга о том, как жить с болезнью, это привычка организма так жить. И пока в коре мозга не возникнет другой, более сильной доминанты, которая сможет \"перевесить\" и поглотить активность первой, болезнь не желает отступать. То есть победа над болезнью становится вопросом возникновения своеобразной встряски, шока, стресса. Стресс может быть двух разновидностей - физиологическим и психоэмоциональным. Совсем недавно один мой хороший знакомый рассказал историю об одном своем друге. Молодой еще мужчина заболел ревматизмом, одним словом, все его суставы постепенно сковывала болезнь, он все хуже и хуже двигался. Лечение в поликлинике и больнице оказалось неэффективным. Тем временем жена узнала о какой-то \"сильной\" бабушке из сельской местности, уговорила мужа попробовать. Вдвоем с сыном усадила его за руль, и они поехали в деревню. Бабушка справила свой таинственный ритуал при свечах, мужчина вышел оттуда в состоянии легкого помрачения и, сев снова за руль, врезался в чей-то новенький забор. С проклятиями заплатил за нанесенный ущерб, прикидывая, откуда взять деньги на ремонт машины, и поклялся больше никогда в жизни не ходить к бабушкам, а равно и к дедушкам. Вернувшись домой, сидел на больничном в состоянии угрюмого безразличия. От нечего делать попробовал лечение по новому рецепту - ванны с травами. Как-то, принимая ванну в очередной раз, услышал звонок телефона, стал вылезать из ванны. Поскользнулся, грохнулся на спину, да еще ударился головой о стиральную машину. Придя в себя, вскочил на ноги с отборной руганью (всю жизнь для такого случая берег), извернувшись, осмотрел в зеркале повреждения... и только тогда понял, что он не выполз, как обычно, а выскочил, что увидеть свою спину раньше он мог только с помощью другого зеркала, но никак не повернувшись. На радостях сбегал(!) в магазин за бутылкой водки. Вернувшиеся домой жена, и сын застали его весело празднующим свое прощание с болезнью. Сильный стресс встряхнул все его временные нервные связи, создал мощный очаг длительного возбуждения в коре головного мозга, который поглотил очаг, связанный с его болезнью. Эмоция злости оказалась на этот раз целительной, так как материализовалась на уровне осознания в эмоциональный взрыв. Гормоны стресса впервые за долгое время пошли не на саморазрушение, вовнутрь, а наружу. Старый путь был катастрофически разрушен, новый путь проторен. Надя с детства болела гломерулонефритом, его вялотекущим, но стойким вариантом. Став взрослой, и выйдя замуж, как любая нормальная женщина, захотела родить ребенка. Врачи (и не какие-нибудь, а из ведущего института страны) ее предупредили, что слишком велик риск очень скоро оставить ребенка сиротой. Во всяком случае, в их практике обнадеживающих случаев не было. Надя долго мучилась, но в конце концов забеременела и ребенка оставила. Будь что будет - решила. После родов анализы мочи впервые оказались нормальными. И с тех пор прошло тринадцать лет. И мама, и сын живы и здоровы. Второй случай иллюстрирует механизм стресса физиологического, связанного с гормональной перестройкой. Он наиболее характерен для женского организма, в котором последовательно проходят очень интенсивные превращения - сначала становление месячного цикла, потом беременности, роды и лактация. Все эти периоды содержат в себе зародыши больших изменений. Если внутренняя установка женщины на развитие и здоровье - она поправляется. Для этого в болезни она не должна щадить и поглаживать себя, искать привилегии, послабления, опеку. Болезнь ни в коем случае не должна обеспечивать скидку в проявлении социальной активности, выполнении обязанностей. Только если в болезни трудно до отчаяния, встряска сломит ее. Вы сейчас прочитали описание двух случаев из реальной жизни. Рядом я могла бы поместить еще великое их множество. Далеко не надо ходить - свои собственные болезни (хронический бронхит, вазомоторный ринит и нейродермит) мне удалось одолеть с помощью механизма физиологического стресса (в одном случае это оказались беременности и роды, в двух других - контраст сауны и холодного бассейна, и плавание до изнеможения, до открытия второго дыхания). Физиологический стресс, таким образом, бывает не только гормональный, но и искусственный, создаваемый эффектом контраста или чрезмерного физического напряжения. Всегда ли и однозначно ли действие стресса? Можно ли ожидать всегда гарантированного успеха? Безусловно, нет. В молодости, при наличии гибких, эластичных сосудов, стресс более позитивен по результатам и менее чреват сосудистыми катастрофами, чем в преклонном возрасте. Стресс, встряска - это всегда риск, это способ мужественных или отчаявшихся, в нем нет места сомнениям и колебаниям. Это игра ва-банк. Применять или не применять способ стресса - решать лично вам. Нужна ли при этом врачебная консультация? Разумеется, ведь есть заболевания, при которых первый же стресс может оказаться последним. Врач должен при этом учесть всю совокупность обстоятельств, построить прогноз возможного риска и рассмотреть альтернативы возможного результата, но он не имеет морального права принимать за пациента или его родителей это решение. Один из типичных в детской практике вариантов стресса - это естественный гормональный кризис пубертата. Нужна здоровай установка подростка и его родителей на встряску этого возраста, и она станет целительной во многих случаях. Надо оговориться еще раз, что в данном контексте не стоит думать о врожденных аномалиях развития, генетических болезнях, не стану говорить о сахарном диабете - здесь надежда на науку будущего. Особенно благоприятен пубертат девочек. Их половые гормоны являются замечательными адаптогенами. Другой вариант физиологического стресса для детей - все виды закаливания, обливания, в том числе по Иванову. Важно только, чтобы это было не пыткой для ребенка, а преодолением, на которое он соглашается добровольно и испытывает удовлетворение от своего мужества. Эмоциональный стресс для детей практикуется позитивный, связанный с радостью преодоления трудностей, осуществляется как длительный (несколько часов) период интенсивной физической и эмоциональной нагрузки. В детской психотерапии это реализуется в программах игровых марафонов, длящихся 3-5 часов, лучше - вместе с родителями. Очень интересна и результативна программа московского профессора Ю. С. Шевченко - детского психиатра и психотерапевта, которая называется ИНТЭКС - терапия (интенсивная эмоционально-экспрессивная терапия). Эмоциональный подъем и чувство радости, которое испытывают дети в процессе игр, становятся своеобразным клином, вышибающим болезнь из ее вместилища. 3. Роль новой сильной мотивации. Когда у человека появляется очень значимая для него цель, он становится способным свернуть горы болезней и немощи. История Валентина Дикуля - нашего легендарного циркового артиста-тяжелоатлета, богатыря, восставшего с одра инвалида, поразила меня. После тяжелой спинномозговой травмы (компрессионный перелом позвоночника) врачи приложили все усилия, чтобы вернуть его к жизни. Он остался жив. «Но зачем? - думал Валентин, лежа неподвижно на постели. - Зачем мне теперь эта жизнь - без ног?..». Врачи пытались успокоить его: - Мы сделали все, что смогли, - говорили они. - Сидеть будете. Примите свою судьбу такой, какая она есть. Нет, он этого делать не собирался. Парализованный, слабый, приговоренный медиками к вечной неподвижности, Дикуль только и думал о том, как встать на ноги. Ни минуты не сомневался он в том, что это должно произойти... (Зиновьева А. А. «Спасибо тебе, атлетизм»). Он не захотел смириться вопреки всем разумным доводам и изобрел (благо больше нечем было заняться) собственную систему реабилитации, перечитав множество медицинских книг. Через пять лет он начал подниматься на ноги с помощью костылей, затем - палок. Потом вернулся на арену цирка и открыл реабилитационный центр для людей, перенесших спинальные травмы. Знаменитый Арнольд Шварценеггер оказался вдохновленным судьбой русского атлета и создал себя сам подобно ему. Автор: Е.К. Прудиус  Комментарий Автор: педагог-психолог Беликова А.Ю.